Дом у Чертова озера - Страница 18

Сначала он просто наблюдал за чужой игрой, а когда дядьки привыкли к наглому пацану, отважился и сам сыграть. Конечно, его разбили в пух и прах, но Иван Савельевич, негласный предводитель бильярдного братства, сказал, что со временем из него может выйти толк, и даже согласился показать парочку профессиональных приемов.

В общем, спустя полгода регулярных тренировок Владу удалось таки положить на лопатки Жуана. С тех пор между ними велось негласное соревнование, в котором с переменным успехом побеждал то один, то второй.

Иногда «погонять шары» изъявляла желание Юлька. Играть у нее получалось не очень хорошо, зато позы у бильярдного шара она принимала весьма эффектные, во всяком случае, для мужского глаза.

– Все как всегда? – спросил Влад, обходя стол по периметру. – Играем на деньги?

Жуан отрицательно мотнул головой:

– Не, на деньги неинтересно. Сегодня же такой вечер особенный, значит, и ставки должны быть особенными.

– Например?

– Ну, может, на желание?

– На желание?! – Юлька стала между ним и Жуаном, погладила зеленое сукно. – На желание – это несерьезно, мальчики.

– У тебя есть идея? – Жуан подался вперед.

– Есть, – она кивнула, искоса посмотрела на Савельеву и сказала: – Варя, я забыла в гостиной мартини. Может, принесешь, а? Заодно и себе шампанского бы захватила.

Прежняя Савельева непременно почувствовала бы в этой просьбе подвох, но сейчас Варька была слегка пьяна и от этого глупа и доверчива. Юлька подождала, когда за ней закроется дверь, и только потом заговорила:

– Мальчики, предлагаю запредельную ставку. – Она задумчиво побарабанила пальцами по столу. – Я же вам нравлюсь, ведь так?

Они синхронно кивнули – отрицать очевидное было глупо.

Юлька удовлетворенно улыбнулась:

– В таком случае, думаю, победитель не будет возражать, если в качестве главного приза ему достанусь я?

– В каком смысле? – спросил Жуан придушенным от волнения шепотом.

– В том самом смысле, Димочка, – Юлька потрепала его по загривку. – Хочу принадлежать победителю, – она перевела взгляд на Влада.

Тот нервно сглотнул. Да, лихо развиваются события, ничего не скажешь.

– Кто нибудь против? – спросила Юлька и кокетливо поправила сползшую бретельку.

– Нет, – ответили они хором.

– Я так и думала, только у меня есть одно условие.

– Любой каприз прекрасной дамы! – расплылся в улыбке Жуан.

– Я люблю победителей и терпеть не могу побежденных. – Юлька понизила голос до шепота: – Мое условие: победитель проведет эту ночь со мной, а проигравший – с Савельевой.

В воцарившейся тишине было отчетливо слышно, как Юлькины коготки царапают сукно стола.

– А это в каком смысле? – первым в себя пришел Жуан.

– В том самом.

– А если она не захочет?

– А кто ее будет спрашивать? – Юлька скривила губы в презрительной улыбке. – Или вы думаете, что, в случае чего, она станет кому нибудь жаловаться?

– А ты стерва, Сивцова, – сказал Влад и сам не понял, чего в его словах было больше: восхищения или осуждения.

Ответить она не успела – дверь в бильярдную распахнулась, и вошла Савельева с двумя начатыми бутылками в руках.

– Мартини больше нет, и я взяла другую бутылку. Можно? – Она вопросительно посмотрела на Жуана.

– Варя, да ради бога! Бери, что хочешь, – сказал он тоном гостеприимного хозяина.

– Ну, так что мы решили? – нетерпеливо спросила Юлька.

– Я согласен. – Жуан не раздумывал ни секунды. – Ворон, а ты как?

А он? Вообще то условия игры идиотские, но уж больно заманчивый приз. К тому же в последнее время он больше выигрывал, чем проигрывал…

– Я согласен!

О, это был настоящий бой: не на жизнь, а на смерть! Ничего удивительного, принимая во внимание ставку. Ну, Юлька! Это ж надо до такого додуматься!

Играли в русскую пирамиду. Жуановский отец считал американский пул игрой несерьезной, предназначенной исключительно для желторотых юнцов, поэтому стол у него был специальный, исключительно для игры в пирамиду: основательный, тяжеленный, весивший, по словам Жуана, едва ли не тонну. Во Дворце культуры столик был попроще – никакого эксклюзива, обычная фабричная работа, – но сделанный с той же немецкой основательностью. Владу он казался роднее и привычнее. Хотя, по большому счету, какая разница, за каким столом играть? Было бы умение да везение.

Он выиграл три партии подряд и почти уверился, что фортуна нынче к нему благосклонна. Жуан хмурился, вполголоса поругивался после каждого промаха, а Юлька… Юлька смотрела на Влада так, словно он уже победитель: многозначительно и многообещающе, так, что аж мурашки по коже. Наверное, если бы не эти мурашки, он бы играл еще лучше, а так постоянно отвлекался на Юльку да на дилетантские комментарии Эйнштейна.

Савельева тоже следила за игрой очень внимательно, точно каким то шестым чувством понимала, чем лично для нее закончится этот поединок. Да, бедная Савельева, ночь с Жуаном – это ж какая психологическая травма для неустойчивой девичьей психики.

– За кого болеешь? – спросил Влад в перерыве между третьей и четвертой партией, просто так, куража ради.

А она покраснела, сказала едва слышно:

– За тебя.

– Видишь, Ворон, какой парадокс. – Юлька улыбнулась, и от этой улыбки на душе как то вдруг сразу стало паршиво, а все «мурашки» осыпались на пол.

Да, действительно парадокс. Савельева, наивная душа, болеет за него и того не ведает, что ждет ее в случае его победы. Жуан, он ведь такой – церемониться не станет, уязвленное самолюбие значит для него гораздо больше, чем какая то Варька Савельева. Да и не боится Жуан ничего. Если что, всесильный папочка прикроет, защитит кровиночку. Тем более что и защищать особо не от кого, за Варькой же никого нет, кроме отца алкоголика. Эх, дура! Ведь предупреждал же, чтобы не совалась на вечеринку! Не послушалась, приперлась…